dec1f927     

Балашов Дмитрий Михайлович - Святая Русь (Книга 3, Часть 8)



Дмитрий Михайлович Балашов
Святая Русь
Роман
Часть восьмая
Степной закат
---------------------------------------------------------------------
Источник: Роман-газета. 1997-14. Д.М.Балашов. "Святая Русь" (часть 8)
OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 1 декабря 2001
---------------------------------------------------------------------
________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
ЭПИЛОГ
________________________________________________________________
ГЛАВА ПЕРВАЯ
На Торжок, как надеялись все кмети его полка, не пошли. Не доходя
города за день пути, Владимир Андреич распустил большую часть рати в
зажитье. Начался грабеж деревень и торговых рядков. Воеводы тем часом вяло
пересылались с новоторжцами, надеясь, как видно, на добровольную сдачу
города. Великий князь Василий остался в Москве. Заместо себя послал с
Владимиром Андреичем брата Юрия. Верно, надеялся обоих недавних соперников
своих удоволить новгородским добром и лопотью. (А при какой оплошке
ратной, - толковали иные, памятуя рязанский разгром, - на них же и свалить
неудачу похода!)
Впрочем, о новгородской рати и слыху не было. Вольный город,
по-видимому, как бывало не раз и не два, бросил новоторжцев во снедь
неприятелю, а сам отсиживался за синими лесами, выжидая исхода нынешнего
ратного розмирья.
Весна шла, близила, надуваясь почками тальника, являя себя в зелени
осиновых стволов, в птичьем грае и суетне. Копыта, ополден, вязли в
рыхлом, подтаявшем снегу, и уже сломались, исчезли сиреневые зимние
сумерки, вечерняя даль дышала беспокойною серо-сизою мрачностью, а во все
еще ледяном ветре, от которого стыли пальцы в перстатых рукавицах, уже
чуялась жажда нового жизнетворения. И конь тревожно ржал, вздрагивая всей
кожей, и Иван, вглядываясь в ночь, вздрагивал, будто там, за густою
щетиною лесов, за снегами, да скованными льдом озерами, за кровлями
настороженных, не вздувающих огня, опасливо прижавшихся к земле чужих
деревень, ждет его то, неясное и далекое, что блазнило, и манило, и
обманывало всю жизнь - жизнь, которая, когда тебе тридцать пять и убыль
сил становит все заметнее, можно признаться, уже покатила к закату...
Да и - какое там! Когда вместо мгновенного взора из-под пушистого
плата над низкою новогородской головкой густой надрывный заполошный
жоночнй вой сопровождает нынешнюю ратную страду, татьбу ли...
Иван Федоров, за всю жизнь так и не научившийся грабить (а тут еще и
своих, русичей!), невольно морщился и отворачивал лик, а то и одергивал
грубо зарвавшегося кметя, когда тот, озорства ради, поджигал крестьянский
стог. Слишком знал, что, может, как раз без этого стога мужику будет не
дотянуть до лета, до новой травы, придет тогда скармливать издыхающей
скотине старую солому с крыш...
Впрочем, до сенов ли, когда и саму скотину угоняли стадами! Невольно
сжимались челюсти, слыша надрывный зык голодной недоенной худобы и
заполошный вой раскосмаченных



Содержание раздела